Берлинская Staatsoper открылась после реконструкции

С тех пор как летом 2010 г. Staatsoper закрылась на капитальный ремонт, дату возвращения подопечных Даниэля Баренбойма из ссылки в расположенный в Западном Берлине «Шиллер-театр» переносили дважды, а общий бюджет стройки увеличился с 239 млн до 400 млн евро. Между тем к началу сезона 2017/18 часть работ так и осталась незавершенной, так что после торжественного открытия, собравшего весь истеблишмент Германии во главе с канцлером Ангелой Меркель и президентом Франком-Вальтером Штайнмайером, Staatsoper вновь закрыли на окончательную доводку до первых чисел декабря. Параллельно с техническими неурядицами на Унтер-ден-Линден разворачивалась настоящая производственная драма: открывать театр должна была мировая премьера Ариберта Раймана, но уставший ждать строителей 81-летний корифей немецкой музыки отдал свою партитуру ближайшим конкурентам, в Deutsche Oper. Интендант Staatsoper Юрген Флимм успел сделать новый заказ композитору Вольфгангу Риму, однако тот в последний момент заболел и не смог сдать работу в срок – так что современности в итоге пришлось предпочесть классику.

«Сцены из «Фауста» Гете» – название, что и говорить, красивое, историческому моменту как будто очень соответствующее, вот только Шуман писал не оперу, но ораторию для концертной эстрады, а поиск театрального эквивалента для вроде бы не подразумевающих сценического воплощения произведений венчается успехом крайне редко. Флимм решил пойти по самому простому и безнадежному пути: прослаивая музыку отсутствующими в подлиннике разговорными интермедиями в исполнении драматических артистов, режиссура окончательно тормозит движение и ритм и без того проблемной шумановской партитуры. Из замшелой постмодернистской иронии спектакль поминутно бросает в еще более старорежимный оперный пафос. В нем сочетается несочетаемое – цирковые полеты на лонжах, добротные бидермайеровские костюмы, многозначительные декорации знаменитого художника-неоэкспрессиониста Маркуса Люперца. Если эти «Сцены из «Фауста» и говорят о чем-то, то исключительно о крайней степени стресса, который испытывает организм Staatsoper после возвращения в родные стены.

Впрочем, открытие после многолетней реставрации любого статусного театра – особенно такого почтенного института, как основанная в 1742 г. Staatsoper, – событие в первую очередь символическое и ритуальное: в конце концов, публика пришла смотреть не на сцену, а на люстру, попутно оценивая по-европейски деликатный, неброский ремонт и проверяя качество на порядок улучшившейся акустики. После исторической интерпретации Николауса Арнонкура «Сцены из «Фауста» прозвучали без особых откровений, хотя тройной бенефис Романа Трекеля (Фауст), Рене Папе (Мефистофель) и Эльзы Дрейзиг (Маргарита) удался, а Даниэлю Баренбойму удалось не без изрядного блеска развенчать распространенный миф о том, что композитор-пианист Шуман не умел писать для оркестра. Что же до качественного театра, то его в первом сезоне обновленной Staatsoper будет предостаточно: до конца лета по Унтер-ден-Линден пройдет парад-алле главных героев немецкой оперной режиссуры – от Гарри Купфера и Ханса Нойенфельса до Ахима Фрайера.

Берлин