Мужчина месяца: Ксавье Долан

Молодость — удивительная пора, но слишком юный возраст все же может во многих сферах стать помехой. В том числе не самая позитивная характеристика это и для режиссера: ведь для того чтобы снимать полнометражные фильмы, нужно иметь богатый житейский опыт, набить руку в кинематографе, получить с десяток физических и эмоциональных шишек, что называется, "узнать жизнь". Но Ксавье Долан, пожалуй, самое успешное доказательство того, что значение возраста тут явно преувеличивают. Сценарий своего первого фильма, отчасти автобиографичного "Я убил свою маму" Долан написал в 16 лет, а через четыре года ему устроил восьмиминутную овацию весь зрительный зал на Каннском кинофестивале. Тогда из Канн молодой режиссер уехал сразу с тремя наградами, и славную традицию продолжал со всеми последующими своими лентами, каждую весну привозя на фестиваль новую картину. Призерами и участниками становились четыре из пяти его режиссерских работ, а "Том на ферме", премьера которого состоялась в России только в середине апреля, стал триумфатором в Венеции. Уже через месяц после того, как "Тома" начали крутить в наших кинотеатрах, в Каннах рукоплескали новой долановской "Мамочке". Такой продуктивности и умению при количестве сохранять и постоянно высокое качество можно только позавидовать и порадоваться. Хотя многие поклонники режиссера в России и жалуются на то, что Ксавье Долан уже получает награду за новый фильм, в то время как до российского проката еще не добрался предыдущий.

Хотя предъявляют Долану, не делая скидок на возраст, и другие претензии. Обвиняют в излишнем увлечении работами некоторых режиссеров старшего поколения, у которых он позаимствовал манеру съемки и увлечение slow motion. В чрезмерной клиповости его работ и страсти к "красивостям": классическим тут считается момент, когда одна из главных героинь "Воображаемой любви" идет по улице под Bang Bang Нэнси Синатры в замедленной, кажется, в тысячу раз съемке, а камера все снимает и снимает ее шагающие ноги в туфельках. Или драка в осенних листьях из той же "Любви" — все это, конечно, красиво, но не стоит так увлекаться! А одна из самых, наверное, обидных претензий — обвинение в излишнем нарциссизме, которым, по мнению многих, страдает Долан. Большинство фильмов сделаны им самим практически полностью: он не только пишет сценарии и режиссирует свои картины, но и в четырех из пяти играет главные роли — и практически все его работы в чем-то автобиографичны. При этом камера оператора всегда будто любуется самим молодым человеком: вот вам крупный план его нежного личика, вот блеск буйных кудрей, вот улыбка... Все эти претензии во многом справедливы, но таланта молодого режиссера нисколько не умаляют. Тем более что с каждой новой работой мы наблюдаем, как он растет: как постепенно уходит чрезмерность, как усложняются сюжеты, превращаясь из историй частных в истории общие, и как при этом остается узнаваемым стиль Ксавье и как режиссера, и как художника.

При этом важно помнить, что Долан, настоящий контрол-фрик, практически все на площадке делает сам, работая даже над костюмами персонажей, поэтому неудивительно, что главные роли он обычно может доверить только самому себе. Исключением стали только "И все-таки Лоуренс" и "Мамочка", которую пока видели только гости Каннского фестиваля. По поводу "Мамочки" рассуждать трудно, но Лоуренс стал первым главным героем Долана, с которым тот никак не мог себя дифференцировать, рассказывая не свою, а чужую историю — историю о мужчине, решившем пройти через перемену пола. Остальные его фильмы основаны на гомосексуальных отношениях, не скрывает своей ориентации и сам Ксавье: о сложностях взросления и осознания собственной ориентации, своего места в жизни он снял первый фильм "Я убил свою маму", во многом основанный на личной истории отношений с матерью. Не стоит думать, что режиссеру и его герою ловко удалось избежать уголовного наказания за бытовое убийство — все на самом деле, конечно, куда сложнее. Но сам Долан часто говорит, что снимает кино не о людях определенной ориентации и их проблемах, а о вопросах общих, к которым рано или поздно приходят абсолютно все, независимо от того, на людей какого пола заглядываются, — об одиночестве, о принятии себя, о любви, в конце концов.